Первый раз лет за двадцать не плакала на свой день рождения. Мне подарили подарки, кучу цветов и целый день с нами провела Мила. 

Может на домах, в которых живут больные люди, вывешивать специальные флажки? Люди, которые хотят и имеют возможность помочь могут просто позвонить и предложить помощь. Государство больше лишает помощи, чем предлагает. А после такого количества врачей, которые отказались от меня, я чувствую себя просто никому не нужным существом, которое лезет со своими проблемами к занятым людям и отнимает время. Пусть вообще радуется, что так все идет как ест и у нее нет рака, гоннореи или еще чего, а голова - предмет темный и исследованию не подлежит.

Я все ближе в шизофрении. Прячусь по углам, рисую волшебные знаки на себе, чтобы у меня не воровали мысли, пытюсь ручкой вскрыть вену на шее (врач подсказала), а голоса в голове уже проели мне приличный выход наружу и их скоро услышат окружающие. 

Сильно болела спина и я приложила к спине пластиковую бутылку с теплой водой, причем я была в пижаме. Утром на спине был ожог с волдырем, который ночью вскрылся и началось воспаление-нагноение. Поднялась температура, опухли лимфы, а дальше скорая помощь и антибиотики. Сейчас уже лучше, но температура повышена. Вот так и развлекаемся.  

Все труднее выходить на улицу и все меньше желания что-то увидеть или пережить, потому что ощущения получаются искаженными. Люди принимают наркотики, как и я, чтобы насладиться искаженной реальностью,  а я бегаю от этих ощущений. Я хочу прямую и понятную прямую, по которой можно везти свой паровоз. Я рисую яблочки и отрубленные головы, корзинки и модели украшений, утешая себя примитивизмом. 

Я думаю, что мое состояние можно назвать обреченность. Я не смирилась, не приняла, но поняла, что даже подкоп на волю не поможет, потому что для меня ее нет. Я делаю все, чтобы причинать как можно меньше проблем окружающим, даже если это стоит мне потом бессонных ночей полных ужасов и голосов, я даже делаю вид, что я стала спокойнее: сделал себе маникюр и купила платье, которое невозможно померить, потому что я сижу в кресле и совершенно непонятно как оно на мне выглядит. Хотя мне нужны спортивные штаны, потому что на улицу я выхожу только с собакой и общаюсь, в основном, с собаками, что меня очень устраивает. Но они грязные, вонючие, слюнявые, ласковые лезут мне на колени, а я готова собрать их всех, но одежда страдает. В стране существует стереотип, что если у тебя собака, а мимо проезжает инвалид, то надо к нему подойти и дать погладить животное. В принципе, это, конечно успокаивает, но собаки тоже разные. Я не жалуюсь. Мои карманы набиты специальными печеньками, так что платье было ошибкой.

Я все еще прорабатываю местную прессу. Даже интересно - в этом году беженцы отправили за границу своим семьям 5 миллиардов евро из Голландии. А откуда они всялись? Работать им нельзя, пособия не такие уж и большие. Странно, что больше похоже никого эта увлекательная математика не заинтересовала, хотя налоговая служба работает тут исправно.