01-05-2019
NRC публикует серию статей о мусульманских иммигрантах из Марокко и Турции, об их отношении к религии, к Голландии и ее традициям. На данный момент в стране живет около миллиона мусульман. За эмоциональной частью, которая призывает нас пожалеть и понять, скрывается ряд откровений, которые для меня, прожившей в Голландии восемнадцать лет, были сравнимы с электрическим разрядом.
Первая статья о потомках турецких рабочих, приехавших в страну еще после первой мировой войны, о двух женщинах предпринимателях. Одна из них - зубной врач, у которой уже две поликлиники и она собирается открывать третью. Причем она оказывает не только стоматологические услуги, но и еще и косметологические. Волну искреннего уважения и восхищения погасила фраза дамы о том, что тех, кто не признает ислам священной религией, она выгоняет из клиники. Она работает в основном с мусульманскими женщинами, которые могут себе позволить потратить деньги на себя, но мы живем в светском государстве, а сводоба вероисповедания закреплена в конституции. Но, оказывается, меня могут выгнать от стоматолога, если я не разделяю одну с ней веру, не важно в кого. Похоже она принимает только пациентов с определенным багажом.
О марокканских иммигрантах рассказывается на примере большой семьи. Первое поколение прибыло в Голландию еще в шестидесятые годы, но по голландски говорит с трудом. Дама рассказывает о том, как она ходила на языковые курсы, но общалась исключительно на родном языке, не обращая внимания на учительницу, потому что ей было очень одиноко и она радовалась встречам с соотечественницами. Она до сих пор использует дочерей и невесток в качестсве переводчиц. По словам главы семьи за кражу велосипеда надо давать по морде, а полиция трогать его ребенка права не имеет. Дочерей выдали замуж по сговору, а одной выписали мужа из Марокко. Постоянно повторяется мысль о том, как они много и тяжело работали. У них семь детей. Родители пытались заставить голландскую женщину, с которой живет сын, принять ислам, но потерпели поражение и, судя по интонации, они ее так и не признали, хотя она мать их внуков. Первые годы жизни молитвы совершались только дома и в кругу семьи. Потом мужчина потребовала у работодаеля выделить специальную комнату для его ритуалов и получил ее. Уроки Корана дети получали каждую неделю по выходным и внуки - каждый день, но не все. У внука проблемы в христианской протестантской школе, поскольку он выбрасывает колбасу и сладости в Рамадан, которыми его угощают одноклассники, а он единственный ребенок в группе, чьи родители исповедуют ислам. Мамы детей обижаются, а мусульманская мама думает, что с их религиознымо традициями надо считаться. Я все пытаюсь переработать эту информацию, но получается плохо. У моей дочери были в школе дети из турецких семей, да и мы были чужаками, за что и получали по полной программе, но никогда не слышала о выбрасываемых угощениях и Рамадане. Мне кажется, что это очень личное, что не должно мешать ребенку существовать в мире многих религий.
На вопросе о гомосексуализме глава клана замялся. С одной стороны, он не откажет ребенку от дома, но и не примет его. Я не очень понимаю, как это может работать. То есть он будет в их жизни, но будет неведимкой? Собственные дочери один раз сказали отцу, что если он их ударит, то они позвонят в полицию. Папа считает, что второе поколение испорчено Голландией и надо было быть строже. Молодое поколение менее преданно своим родителям и не готово отказываться от своей жизни, чтобы ухаживать за стариками.
Оказывается сейчас в Голландии следовать предписаниям ислама проще, чем в Марокко - много мечетей, которые никогда не закрываются, и работодатели, считающиеся с необходимостью пяти молитв в день. Один из членов семьи, который работает медбратом на дому, молится вместе со своими пациентами. Глава семьи стеснялся носить платье, а его зять делает это с гордостью. Главная женщина в семье всегда носила головной платок, но говорит, что раньше это было не обязательно. Один раз она вышла на улицу с непокрытой головой в компании мужа. Незнакомый мужчина сделал комплемент еще шикарным длинным волосам. Больше без платка на улицу она не выходила. Любимая дочь не носит хиджаб. Длинная черная одежда - это тоже мода сегодняшнего дня. Одна из женщин предпринимателей турецкого происхождения занимается продажей одежды для женщин. Впервые в жизни увидела как можно использовать платок - женщина засунула за него телефон, приложенный к уху, и спокойно продолжила знакомство с ассортиментом магазина.
Дочь считаетет, что учила Коран из страха: это нельзя, то нельзя. Ее десятилетний сын делает отцу замечание, когда он пытается помочь на улице женщине - к ней нельзя прикасаться. Родители его поправляют, но сестра тоже не может петь рождественские песни, потому что они другой веры.
Одна из дочерей марокканского клана живет в белом районе. По ее словам пьяные соседи признались, что не хотели бы увидеть своего ребенка с марокканским партнером.
Гораздо больше уважение вызывает первое поколение иммигрантов, которые приехали в Голландию работать, а не строить чужой монастырь по своему уставу. Я не знаю, что будет через год или завтра. Моя дочь была единственным иностранным ребенком в школе, а сейчас таких школ нет. Хорошо это или плохо - не мне решать, но жить мне здесь и я хочу знать и понимать куда мы идем.