Я снова пыталась перерезать себе вены, но в процессе потеряла сознание, а потом была слишком слаба, чтобы закончить начатое. Депрессия считается одной из самых смертельных болезней в мире. Я  говорю сама себе, чтобы хотя перед собой оправдаться. Но она на самом деле забирает из души способность чувствовать радость, а взамен подкладывает тоску, которая как яд быстро и незаметно парализует тебя. Все теряет смысл. Причинить себе боль, чтобы хоть на секунду освободиться, тоже весьма распространено в мире, правда, свидетельствует о полном отказе тормозов в системе самосохранения. В этот раз, мне кажется, я видела тянущиеся ко мне руки людей, которых я обидела. Они хотели накрыть меня черным покрывалом. Я придумала большую часть из этих людей, чтобы заползти под темный покров и почувствовать искупление. Я сама загоняю себя в темноту и разыгрываю пьесы со мной как жертвы в главной роли, я только никак не пойму, когда мне надоест чувствовать себя ответственной и виноватой за поступки, которые я не совершала, или преувеличивать свою вину? Почему я чувствую себя виноватой за появление в этом мире?

Все чаще с закрытыми глазами я вижу один образ: на открытом окне колышется занавеска, за которой в глубине комнаты видно силуэт сидящей женщины, которая протягивает вперед руку с перерезанной веной на запастье. Это моя мольба о помощи? Я пытаюсь ее рисовать, но каждый раз рука получается несоизмеримо огромной в пропорции к женскому телу. Она протянута как для подаяния.

Такие как я жить не должны - это моя заезженная мелодия. Я говорю ее себе, другим, но они не понимают, что я хочу добиться права выбирать сама в какую сторону мне править колесницу судьбы. Я не выбирала быть больной, но хотя бы сейчас я могу иметь право решать?

Мы понемногу привыкаем ко всему. Мой любимый мужчина больше не задает после очередного приступа в истерике вопросов о том, куда я шла перед приступом, что я чувствала и почему вообще куда-то отправилась. Теперь мы считаем: сегодня приступ, ура! значит на следующие два дня можно запланировать что-то интересное. Мы расчитываем время, потребующееся на восстановление, вырабатываем стратегию и живем дальше. Мне кажется, что мои солнечные любимые люди уже знают, что мне нельза помочь. Моя последняя попытка в клинике Yulius, скорее всего закончилась неудачей. После второго консилиума нам не позвонили. Я сама себе не хочу признаваться, как много для меня это значит и как я, на самом дел, надеюсь, что они меня возьмут к себе на лечение. Хотя знаю, что шансов мало. Слишком далеко все зашло, слишком много сопутствующих факторов, которые усложняют задачу, а вариант развития по пути ухудшения совершенно не исключен. Это как хирургическое вмешательство, только препарируют твои мысли, эмоции, твою боль и незакрывшиеся раны.