Я с трудом могу восстановить облик знакомых и приятных мне людей, но при этом помню клички всех собак в округе. Ночью испытала просто шок, когда поняла, что не могу уснуть и хочу переползти из кровати на пол к собаке, завернуться в плед и спать с лабрадором. С большим трудом удержала себя от побега, но легче не сталo. Я вздрагиваю, если ко мне прикaсается человек. Я закрываю себя щитом при приближении человеческого духа и практически задыхаюсь от необходимости говорить.

Вчера я умерла. Я продолжаю функционировать в рамках физиологических потребностей человеческого тела, я даже говорю иногда то, что от меня ожидают услышать, но внутри нет ничего. Там та самая черная дыра, в которую я проваливаюсь каждые три дня, и по возвращении теряю частичку  памяти и души. Мне всегда казалось самой изумительной частью нашей жизни ее непредсказуемость. Теперь я точно знаю, что со мной будет в течении следующих десяти, может двадцати лет и умираю еще, и еще раз, умираю каждую секунду при мысли об этом.

Мир оказался другим из инвалидного кресла; больше, контрастнее и жестче. Ты становишься предметом на котором написано: не кантовать! С тобой обращаются вполне определенным образом и ты должен подыгрывать в игре "инвалиды- люди обделенные". Мне засовывали в руки собачий корм, чтобы я могла покормить встреченных на прогулке собак, все же знают, как важно для обделенных общение с животными. Я пыталась обьяснить, что у меня есть свой шоколадный веселый друг, а собачьими печеньками у меня карманы во всех куртках забиты, но стремление сделать хорошее не остановимо.

Выписка из больницы прошла просто как по маслу. Меня выкинули в течении 20 минут, обосновав нежелание возиться со мной исключительно сложным случаем заболевания и моим ухудшимся, за месяц пребывания в больнице, состоянием. Психиатр признала свою ошибку в переоценке моих возможностей. Как она объяснила, они надеялись оставить в стороне депрессию, психоз, страхи и заниматься только конверсией, но забыли рассказать об этом моей башке. Она была не в курсе и включила все свои ресурсы, как результат - нас отправили домой.

Начались мои утренние и вечерние посиделки, на которых мы должны открывать секреты нашего эмоционального и физического состояния, а также выставлять сами себе оценки. Оцениваешь свое физическое состояние, потом эмоциональное, складываешь две цифры и делишь на два, ответ и есть среднее арифметическое твоей тушки. Утром надо делиться прошедшим за ночь и настроением на день грядущий. Обычно желания рассказывать наличествует, что свидетельствует о недюженной мотивации людей, пришедших сюда лечиться.

Первые дни в клиники прошли напряженно, но бесполезно. Для меня составили программу постепенного вхождения в терапию, что означает шесть недель наращивания нагрузки. Первую неделю я не делаю ничего, только ем и пью со всеми. Со среды начнут посещать групповые собрания, знаменующие открытие и закрытие дня. Я пока смутно представляю как это будет выглядеть. Пока что в группе из пяти человек я схожу с ума, если пытаюсь проследить за беседой.

Я не знаю, не могу обьяснить способность читать губы на двух языках. Все происходит на уровне интуиции, на самом деле я читаю не больше 30 процентов звуков, а остальное дополняет моя фантазия и интеллект. Никакого чуда нет, я всегда была визуалом, для меня увиденное и потроганное западало надолго в душе и голове, а услышанное смывало в считанные мгновения. При этом я всегда любила музыку и умудрилась получить музыкальное образование, до сих пор играю для себя.

Я боюсь людей и от страха заполняюсь злостью и враждебностью по отношению к себе, но зеркальное отражение бьет по другим тоже. Обостренная чувствительность, страх и особые требования, которые завязаны на мое особое положение, закрывают меня на замок в самой себе, а ключик выбрасывают в море. У человека, который искренне любит других, не может быть сомнений в том, что другие люди могут любить его. Я делаю для других то, что сама хотела бы получать от них. Наверное, я пытаюсь вызвать жалость, чтобы меня любили, потому что я страдаю и беспомощна.

Мозг - источник любой боли от переживаний до ожога. Значит, психическое заболевание - квинтэссенция боли, боль, которая не требует физиологических стимулов. Душевные недуги проецируют чистое страдание, не имеющее аналогов.Сильнее всего страдает человек, когда он либо становится обузой для родных и близких, либо, видя их проблемы, осознает, что ничем не может им помочь. Такое бывает только в одном случае - когда человек болен.

Меня уже никогда не отпустит цепочка болезней, причем самых неожиданных. Я уже смирилась с тем, что есть, но каждая следующая сбивает с ног. Разрушаюсь как старое здание под снос, медленно, но верно и никакой капитальный ремонт мoй чердак уже не спасет. Но даже в этой ситуации я умудряюсь затеять аваньтюру. Я опять начала учиться в заочном университете. Не знаю, что из этого получится. Приступы накатывают каждые полчаса, концентрация на нуле, выдерживаю пару часов с перерывами, потом падаю. Но понимаю, что если не буду делать, то будет еще хуже.