Меня завалило старым скелетом из шкафа. Качественным, но избитым: вопрос о появлении на свет третьего должны решать двое, но я в этом треугольнике оказалась крайней. Влюбленная идиотка, которой казалось, что если с ней не останется хотя бы части любимого человека, то она сойдет с ума. До утки, говорят, доходит на пятые сутки, мне понадобилось 17 лет. Наивно я полагала, что мою солнечную дочку нельзя не хотеть.

Я пишу не квартальный отчет с подведением итогов, я знаю еще так мало и еще меньше умею. Меня просто разрывает на части от желания выплеснуть все, что я открыла для себя и о себе на кого-то, а интернет -  самый благодарный слушатель. Не перебивает, чаще молчит и дает возможность выпустить пар из чайника, который закипает под количеством всякой всячины.

Один из четырех запланированных на день визитов к людям в белых халатах начался просто великолепно. Мой любимый лор, любимый - поскольку наше желание видеть друг другу как можно реже и короче абсолютно совпадает, сразу спросил как у меня дела. На мое невнятное бормотание последовал конкретный и практичный вопрос: Вы еще дома живете? С интонацией, а не пора ли вас сдать куда-нибудь и освободить семью.

Я сама себя считаю пустым местом, поэтому в общении с другими людьми прогибаюсь подо все, только чтобы со мной общались. И еще я люблю приносить себя в жертву. Так прям и тянет привязать себя цепями к какой-нибудь скале, дождаться завалявшегося дракона или другое чудо-юдо, а потом долго умирать мучительной смертью. Я пытаюсь взвалить на себя вину за все в этом мире, включая стихийные бедствия.

Ребенка целый день поздравляли по телефону друзья и знакомые. В разговоре с хорошей подругой на вопрос, чего бы она хотела, мой шестнадцатилетний ребенок сказал: Выучиться на юриста, умереть счастливой и как-нибудь съездить в Скандинавию.

Дочери завтра исполняется 16 лет. Я в полной растерянности, ничего не чувствую, во мне нет ожидания чуда. Я очень люблю испытывать щемящее чувство общности со всеми и желание поделиться радостью и гордостью. Но его нет. Пытаюсь улыбаться, но мои близкие скоро начнут шарахаться от моих гримас.

Пытаюсь растащить по закромам кусочки меня после разговоров с психиатром и психологом. Оказывается у меня есть план. Я хочу дождаться, когда моим близким сосуществование со мной станет настолько тяжелым и невыносим, что потеря меня покажется облегчением и только тогда убить себя. А до этого просто надеятся на то, что следующее падение будет с непоправимыми последствиями.

Я больше не могу брать. Любые отношения подразумевают движение в две стороны. Я не могу отдать моей семье и маленькую толику того, что беру. Любовь подразумевает не только слова, а в первую очередь поступки. Просто говорить о чувствах не делает человека любимым и не дает ему чувства, что любим. Я думаю, что через какое-то время меня начнут ненавидеть за тот кошмар, в который я повергла семью.

Попыталась объяснить своему психологу, что кредит доверия исчерпан, я больше не верь никому и не верю, что в моей ситуации возможно движение вперед, а не назад. Она собралась вызывать врачей и оформлять меня в больницу. Потом согласилась со мной, что лучше мне там не станет и ухаживать в этом специализированном заведении за мной некому. Я согласилась на продолжение сеансов с озвучиванием позиции молюска.

Неудачно упала и разбила нос и губу. Нос теперь синий с черным, а нижняя губа сексуально оттопыривается и кровоточит. Пожалуй, надо меня переселить в подвал, предварительно, как в психиатрической лечебнице, обив его паралоном. Хотя покупка шлема тоже остается опцией, но только нужен такой как у игроков в бейсбол.