Мне просто страшно, пока страны Евросоюза не в состоянии взять под контроль поток беженцев из Африки, при этом же правозащитники Европу обвинают в нарушении договоренностей о предоставлении приюта при практически совершенной системе по приему невинных жертв. Меня занимает вопрос о формулировке понятия "беженец" и условия договоров по поводу качества приюта с одной стороны, а с другой стороны - как должны реагировать страны на некоторые эточеские и правовые проблемы. Например,  сороколетние мужчины привозят с собой 12 летних девочек в качестве жен и Голландия признает эти браки.

Я стала читать новостные сайты, когда поняла, что мне не о чем говорить с людьми. Пересказывать свои кошмары я стараюсь исключительно психологу, ей за это деньги платят. Как бывший историк, я читаю новости на сайтах с разными политическими направлениями и на разных языках, а потом сравниваю. Получается любопытный калейдоскоп, который потом в качестве политинформации выдается семье в качестве лирического сопровождения за ужином. До сих пор не понимаю, зачем мне нужно знать, что какая-то беременная Ким больше не может носить обувь на каблуках.

Вчера поняли, что у нашего кота аллергия на собственную шерсть. Несколько месяцев назад он начал покашливать за что был отведен к ветеринару, который подтвердил абсолютное здоровье кота и отметил хорошую спортивную форму старичка. Приблизительно в это же время, после жестокого удаления с шерсти очередного клока  скатавшейся шерсти, мы решили увеличить частоту рачесывания животного, превратив процедуру в семейную традицию с надеванием толстых строительных перчаток и зимних курток.

Поток беженцев опрокинул чашу терпения голландцев. Причем в дискуссиях о позитивных и негативных сторонах проблемы очень мало реально конструктивных предложений, сплошные эмоции. Меня умиляют экономисты и социологи, которые кричат о вымирании трудоспособного населения и необходимости прилива свежей крови в страну. Может для начала создать условия для повышения рождаемости? Отпуск по уходу за ребенком составляет на данный момент три месяца, причем один месяц будующая мама должна отгулять до родов.

Немного душевного эксгибиционизма. Отчаянно пытаюсь полюбить себя: дышу с любовью, смотрю с любовью и дышу с любовью. Все равно не получается. Я нахожу в себе недостатки снаружи и внутри, начинаю их смаковать, а потом не могу остановится.

Скажи наркотикам - нет! Наркотический кайф не входит в число побочных лекарств, которые я принимаю. Ломка при отказе входит. Один раз я сталкивалась с заменой одного препарата на другой, поверьте мне, Кастаньда стоит за иглом и тихо покуривает опиум. Переход на новый препарат происходил в госпитале и потом я поняла - почему. Мне давали комбинацию лекарств, известную под кодовым имемнем "калифорнийское ракетное топливо." Топливо потом отменили, а я осталась собирать остатки себя. Но это я теперь такая умная, а тогда я верила всем и делала, что предписано.

Безумно скучаю по своей паршивой работе и незамысловатым голландским коллегам. Мне повезло, я оказалась единственной иностранкой в отделе, где даже цвет лица у всех был одинаковый белый. Я часто восстанавливаю в памяти имена, рутину процедурных действий и даже внутреннюю обстановку офиса. Иногда пытаюсь воссоздать во рту вкус жуткого утреннего капуччино из автомата и классические глупости, говорящиеся по утрам в первые полчаса: какой фильм был вечером на каком канале и какая очередная местная знаменитость родила или развелась.

Мы пытаемся обсудить проблему беженцев, но имеем в виду уже  миграцию, учитывая количество двинувшихся с насиженных мест людей. Двенадцать из двадцати сирийцев покинули свои места проживания. Но тогда надо уже говорить о мировой проблеме. Разные формы иммиграции подразумевают разные правила и условия. Если мы говорим о временном устройстве на время войны в собственной стране, то почему потоки стремятся в Щвецию и Германию, где по правилам проще получить право на проживание и гражданство? В этом случае речь идет об экономической миграции и в этом нет ничего плохого.

Собака моего брата умерла через два с половиной месяца после его смерти. Она знала и понимала его лучше чем я. Хрупкое ощущение гордости из детства - у меня есть старший брат, сохранилось навсегда. Мы были чем-то важным друг для друга и пока есть я, оно будет оставаться в мире. Еще одним светлячком больше. Я не вижу взрослого мужчину, как не воспринимаю друзей детства большими людьми, они все те же ребята из моего двора и меня охватывает теплое чувство принадлежности к чему-то только для нас известному. Родители и родственники развели нас по разные стороны ринга.